"Сводить все процессы в России и других бывших союзных республиках к личности правителей, конечно, нельзя. Но не принимать во внимание особенности политических элит на постсоветском пространстве совершенно невозможно. Иначе ничего не понять в природе той империи, которую можно называть российской, советской, но, на мой взгляд, точнее всего — русской.
В насмешках над нынешней кремлевской властью, оплакивающей СССР и празднующей ельцинскую декларацию, отражается нежелание значительной часть критиков режима задуматься над его природой. Куда проще назвать их кремлевскими шизофрениками и чекистскими параноиками, хотя подобные высказывания ставят их авторов на одну доску с приверженцами карательной психиатрии. И нового знания не прибавляют.
Путин и его компания были бы полными идиотами — даже не шизофрениками и параноиками, а именно идиотами — если бы объявили все ельцинское наследие преступным. Это поставило бы под вопрос их собственную легитимность, что, конечно, не так уж важно при их укрепляющемся с каждым днем положении, но все же крайне неразумно.
Во-первых, нельзя создавать прецедент осуждения власти. Любой власти. Это понимал даже управдом Бунша, временно исполнявший обязанности царя и запрещавший поносить своего врага — крымского хана: «Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь! Он хоть и крымский, но не собака!».
Во-вторых, сила кремлевской власти в эклектизме. Обличение бЕндеровцев как союзников Гитлера (противоречащие этому факты умалчиваются) прекрасно сочетается с реабилитацией того же Гитлера в главной кремлевской газете (там тоже с фактами весело) и с реабилитацией Муссолини на государственном телевидении.
Идеологией эклектизм не ограничивается. Если приглядеться, все русское имперство, как, впрочем, и имперство вовсе не означало государственной и даже культурной унификации. И когда, как это было при двух последних русских царях, брался курс на русификацию, это значительно ослабляло русскую империю.
Тупиковой, впрочем, была и иная модель — Австро-Венгрия с ее дуализмом и толерантностью. Просто времена империй кончились. Везде, кроме России, где так называемая гражданская война была войной не просто за восстановление империи, а за ее унификацию и гораздо более жесткий контроль над нациями.
Российская империя до 1917 года, а точнее — до 1922-го была, конечно, тюрьмой народов, но тюрьмой с относительно мягким режимом. В основе ее лежал принцип консенсуса с национальными элитами там, где признавалось существование других наций (существование украинцев всегда было под вопросом, в отличие от Польши и Финляндии). Последние два царя этот принцип стали нарушать, и большевики, как и во многом другом (огосударствление экономики, продразверстка и прочее), были прямыми наследниками монархии"
<...>
"Политическое долгожительство Алиева и Шеварднадзе объяснялось тем, что в брежневские времена они позиционировали себя как представители собственных наций перед Москвой, как противники русской гегемонии, в частности, как покровители национальных культур. Достаточно вспомнить историю фильма «Покаяние».
Совсем иная ситуация сложилась в Украине, политическая и хозяйственная элита которой была наиболее глубоко интегрирована в союзную. Платой за эту интеграцию было ее разобщение с национальной культурой и значительной частью нации. Напрашивается тоже пример с национальным украинским кинематографом — прямо противоположный грузинскому. Зато КПУ получило право иметь не бюро, а политбюро. Пустячок, а приятно.
Думаю, что в истории Украины последних двух десятилетий отношения украинской политической элиты, в годы советской власти ориентированной на интеграцию во власть союзную, то есть русскую, в гораздо большей степени, чем в построении конструктивных отношений с украинской нацией, сыграли свою роль. Это весьма тяжкое наследство".
<...>
"Политически эта империя ныне менее унифицирована, чем прежде. Пример тому — Чечня. Лозунг восстановление конституционного строя на всей территории России был модернизационным, потому что правовая унификация достигается только в современном государстве, будь оно унитарным или федеративным. Результат чеченских войн — архаично-имперский. Там установился консенсус центральной власти и местных элит на частноправовой основе.
То же самое в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии. Формально-правовой статус не столь важен, как фактический контроль России на основе договоренности с местными правителями. Прежнее имперство, а не новоевропейская государственность, в ущерб этой государственности — таков выбор России, сделанный давно, еще в девяностые годы.
Такой же статус планируется для «Луганды» и ДНР. А Крым, несмотря на формальное вхождение в Россию, будет развиваться по чеченской модели. И новые российские паспорта там странные, и акцизных марок нет. Вовсе не мелочи.
И именно такое разрушение украинского государства навязывает Россия под видом федерализации Украины, с тем чтобы на ее территории возникло как можно больше мелких и мельчайших разнородных образований. Проглотить Украину целиком не удалось. Не вышло даже отторжение восьми областей, уже названных Новороссией. Значит, надо крошить и дробить страну. Начало должно быть положено с признанием права донбасских террористов на самостоятельные переговоры. Так что опять пацифизм становится орудием экспансии русского тоталитаризма".
http://www.day.kiev.ua/ru/blog/politika/pacifizm-kak-orudie-ekspansii
[Ссылка]